Любимые стихотворения

21 марта - Всемирный день поэзии!

Спасибо за то, что вспомнила СашБаша)))))


Немного Вертинского. Как раз родился в этот день в 1889 году...

Я всегда был за тех, кому горше и хуже,
Я всегда был для тех, кому жить тяжело.
А искусство мое, как мороз, даже лужи
Превращало порой в голубое стекло.

Я любил и люблю этот бренный и тленный,
Равнодушный, уже остывающий мир,
И сады голубые кудрявой вселенной,
И в высоких надзвездиях синий эфир.

Трубочист, перепачканный черною сажей,
Землекоп, из горы добывающий мел, -
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.

И, меняя легко свои роли и гримы.
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою проиграл, но зато серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!

 

Константин Арбенин


Мальчик



А был ли мальчик, что сказал:
«Король-то голый»?
Не обезврежен ли пацан
Семьёй и школой?

Не он ли в платьице простом
Из плотной ткани
Торгует фиговым листом
В районной бане?

Не он ли, опохмелке рад
И сыт футболом,
Покорно тащит на парад
Портреты в голом?

Да, это он – племянник, зять
И кум отныне.
Он благосклонно в долю взят
Двумя портными.

Он был, но вырос и окреп,
Женился вроде
И с наступившими на хлеб
В одной колоде.

Уже наколоты табу
Меж позвонками...
И только сказочник в гробу
Сучит ногами.

Веков могильная пыльца
Спадает с века,
И ищет призрак мертвеца
Тень человека.

Он бродит мутным светляком
В тумане чёрном
И убивается тайком
Над обречённым:

– Мой утопический герой,
Ослушник прозы,
Как отвратительны порой
Метаморфозы!

И как беспомощны слова,
Мой юный Гектор,
Когда житейская канва
Меняет вектор!

Здесь все теперь наоборот:
Там, по аллее,
За королём бежит народ –
И кто голее?

С себя срывая всё подряд,
Ревут невежды,
Салютом по небу летят
Клочки одежды.

Я не желал, малыш, тебе
Такой картины –
В своей чванливой голытьбе
Они едины!

Как плотно в темноту идут
Одни с другими,
И ты меж ними, милый Брут,
И ты меж ними…

Блуждает сказочник во мгле,
Судьбу листает,
Рисует мелом на земле
И причитает:

– Печальна участь той страны,
Где даже дети
Смотреть на всё обречены
В обманном свете,

Ни по душе, ни по родству
Не выделяться,
Уподобляться большинству –
И заголяться!

Твой образ вывален в грязи
И втоптан в тесто,
Изнанник сказочной стези,
Предатель детства…

Но знай же: это не финал –
Полуфинальчик.
И будет новый идеал,
И новый мальчик.

Пока планета не пуста
И мир не высох,
Я, сказочник, в его уста
Влагаю вызов.

Ему дарю волшебный стих –
Ковчег ребячий,
Пусть среди сонмища слепых
Родится зрячий

И, будоража сточный дух
Лихой крамолой,
Шагнёт на свет и скажет вслух:
«Народ-то голый!»

2015

 

Оксана Чиповская

Ты говоришь – человек всегда одинок,
Бог так решил. Стоит сопротивляться ли?
Я отвечаю:
– Нет, виноват не Бог –
Гордость и ложь – виновники изоляции…
Ты говоришь – при твоем глубоком уме,
Если бы "не"… выдал бы что-нибудь веское,
Я:
– Менделеев гением стал во сне,
Пушкин – ни строчки не прочитав Достоевского…
Ты говоришь – надо стремиться вперед,
По головам… Куда тогда счастье денется?
Я отвечаю:
– Приносит заветный плод
Вовсе не всякая-разная пальма первенства…
Ты говоришь – истину ищут в вине,
Только напрасно – в споре рождается истина,
Я отвечаю:
– В споре, как на войне,
Злость побеждает, поэтому споры бессмысленны…
Ты говоришь – сто раз посылал людей
К разным чертям, но чаще – к чертям собачьим и
Я не на шутку боюсь теперь за чертей,
Как бы они уже бастовать не начали…
Ты говоришь – веришь ещё в чудеса,
В сказки для взрослых Майя и Вольфа Мессинга,
Я – лишь в Того, кто постирал небеса,
Чтобы их чистыми ангелы утром повесили...
Ты говоришь – никогда я тебя не пойму,
(В смысле, я – дура)... И улыбнешься загадочно...
Я промолчу, улыбнусь, подойду, обниму...
Этого, кстати, для счастья вполне достаточно

 

Галина Кудряшова


Ну, как же так, зачем так быстро мчатся годы?
Жизнь пролетела, как моторка по волнам.
Мы все заложники у матушки-природы,
Ведь лет отпущено не так уж много нам.

Ещё вчера ветра призывные звенели,
И мы с фортуной были запросто на «ты»,
Ещё вчера у нас другие были цели,
Другие были разговоры и мечты.

Всё, что казалось нам значительным когда-то,
Уже не жаль, как облетевший пустоцвет.
Перебираем дорогие сердцу даты
Прошедших лет, но к ним, увы, возврата нет.

Ах, где же те неповторимые мгновенья,
Что в своё время не смогли мы оценить
И разбросали по пути без сожаленья?
А вот теперь их и за деньги не купить.

Что нужно было нам беречь, – не сохранили,
А миллион порой меняли на пятак,
Не тех любили и не с теми рядом были.
Ну, как же так? Ну, как же так! Ну, как же так?!

Согласно возрасту и внешность изменилась,
И мы смирились, уж чего греха таить.
Но вот душа – она годам не подчинилась,
Её бессильно даже время покорить.

По морю жизни нас несёт она, как парус,
Легка и так же бесшабашно молода.
Ведь наша юность в нас по-прежнему осталась,
И нипочём ей ни седины, ни года.


.

 

С праздником, с Вербным воскресеньем)))))

Александр Блок

Вербочки

Мальчики да девочки
Свечечки да вербочки
Понесли домой.
Огонечки теплятся,
Прохожие крестятся,
И пахнет весной.
Ветерок удаленький,
Дождик, дождик маленький,
Не задуй огня.
В воскресенье вербное
Завтра встану первая
Для святого дня.

 

В день памяти Евгения Евтушенко (18.07.1932 - 01.04.2017)

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
да, наверно, нельзя.

Чьи-то души, бесследно
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

Я не верую в чудо.
Я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,—
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом —
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно —
для России я жил.

И надеждою маюсь —
полный тайных тревог, —
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет
про меня без труда,
только пусть она будет
навсегда, навсегда...

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня.

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои и чужие
заметая следы...

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я...

1965

 

Я тоже таю, как весенний снег...
Ирина Самарина-Лабиринт
Я тоже таю, как весенний снег,
Прощаясь с этим миром навсегда…
Он был ещё вчера белее всех,
А вот сегодня – грустная вода…

Как снег блестел на солнце в декабре,
Мои блестели в юности глаза.
Но волосы сегодня в серебре,
Им прежний цвет вернуть уже нельзя…

Я тоже таю, как весенний снег,
Чтоб уступить дорогу молодым.
И чтоб остаться рифмою навек
Моим друзьям небесным и земным…

Но может быть не стоит подгонять
Свою судьбу и вглядываться вдаль?
А если будет мне весна подстать
И будет снега прошлого не жаль?

И пусть я таю, как весенний снег,
Так это для того, чтоб сквозь него
Взошли цветы и глянули наверх,
А там в лучах весенних небосвод.

И я сама не знаю, как во мне
Вмещаются и солнце, и луна,
И тающий весенний грустный снег,
И ранняя прекрасная весна…

Сегодня таю, как весенний снег,
А завтра я ирисом зацвету.
Паденье – это маленький успех,
Ведь крылья вырастают налету…


Утро апреля

И я проснусь… И выпью чашку чая.
И снова выйду в утреннюю тишь,
Где старый двор стоит пустой, скучая,
И вниз туман ползёт с покатых крыш.

Где птицы крик, увязший в сладкой неге,
Похож на вздох проснувшейся земли;
Где в зыбких красках, серо-рыже-пегих,
Явился мне немой пейзаж в дали.

Какой апрель! Какая свежесть, боже!
И как юны берёзки у пруда!
Вот первый луч, скользя по белой «коже»,
Целует их без всякого стыда.

А я стою… Стою, себе, и вижу
И тот туман… И птицу в небе ту...

Боясь дышать, боясь шагнуть поближе,
Чтоб не спугнуть всю эту красоту.


Юлия Вихарева,

 

С Благовещением!

Александр Пушкин

В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.

Я стал доступен утешенью;
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!

 

Осип Мандельштам

В разноголосице девического хора
Все церкви нежные поют на голос свой,
И в дугах каменных Успенского собора
Мне брови чудятся, высокие, дугой.

И с укреплённого архангелами вала
Я город озирал на чудной высоте.
В стенах Акрополя печаль меня снедала
По русском имени и русской красоте.

Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
Где голуби в горячей синеве,
Что православные крюки поёт черница:
Успенье нежное – Флоренция в Москве.

И пятиглавые московские соборы
С их итальянскою и русскою душой
Напоминают мне явление Авроры,
Но с русским именем и в шубке меховой.

1916


Александр Блок

Грешить бесстыдно, непробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в божий храм.

Три раза преклониться долу,
Семь — осенить себя крестом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да еще семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.

А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою отпихнуть.

И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,

И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне…
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.

 

Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.

Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-весёлою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.

Игорь Северянин. «Пасха в Петербурге»,1931

Спойлер

C.Ю. Жуковский. Пасхальный натюрморт. 1915

 

Бальмонт Константин
Вербы
Вербы овеяны
Ветром нагретым,
Нежно взлелеяны
Утренним светом.

Ветви пасхальные,
Нежно-печальные,
Смотрят веселыми,
Шепчутся с пчелами.

Кладбище мирное
Млеет цветами,
Пение клирное
Льется волнами.

Светло-печальные
Песни пасхальные,
Сердцем взлелеяны,
Вечным овеяны.

 

Самойлов Давид Самойлович
АПРЕЛЬСКИЙ ЛЕС

Давайте каждый день приумножать богатство
Апрельской тишины в безлиственном лесу.
Не надо торопить. Не надо домогаться,
Чтоб отроческий лес скорей отёр слезу.
Ведь нынче та пора, редчайший час сезона,
Когда и время — вспять и будет молодеть.
Когда всего шальней растрёпанная крона
И шапку не торопится надеть.
О, этот странный час обратного движенья
Из старости!.. Куда?.. Куда — не всё ль равно!
Как будто корешок волшебного женьшеня
Подмешан был вчера в холодное вино.
Апрельский лес спешит из отрочества в детство.
И воды вспять текут по талому ручью.
И птицы вспять летят… Мы из того же теста —
К начальному, назад, спешим небытию…

1968

 

Саша Черный
Обстановочка

Избежать всего этого нельзя,
но можно презирать все это.
Сенека. «Письма к Люцилию»

Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.

Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.

Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.

Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.

Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"

Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.

 

Александр Вертинский

Концерт Сарасате

Ваш любовник скрипач. Он седой и горбатый,
Он Вас дико ревнует, не любит и бьёт.
Но когда он играет «Концерт Сарасате»,
Ваше сердце, как птица, летит и поёт.

Он альфонс по призванью. Он знает секреты
И умеет из женщины сделать «зеро»...
Но когда затоскуют его флажолеты,
Он божественный принц, он влюблённый Пьеро!

Он Вас скомкал, сломал, обокрал, обезличил.
Femme de luxe он сумел превратить в femme de chambrc.
И давно уж не моден, давно неприличен
Ваш кротовый жакет с лёгким запахом амбр.

И в усталом лице, и в манере держаться
Появилась у Вас и небрежность, и лень.
Разве можно так горько, так зло насмехаться?
Разве можно топтать каблуками сирень?..

И когда Вы, страдая от ласк хамоватых,
Тихо плачете где-то в углу, не дыша, —
Он играет для Вас свой «Концерт Сарасате»,
От которого кровью зальётся душа!

Увядающей, нищей, больной и брюхатой,
Ненавидя его, презирая себя,
Вы прощаете всё за «Концерт Сарасате»,
Исступлённо, безумно и больно любя!

 

14 апреля - день памяти Владимира Маяковского.

Спойлер

Балдею от ритма и смысла этого стиха!

Четыре.
Тяжелые, как удар.
«Кесарево кесарю — богу богово».
А такому,
как я,
ткнуться куда?
Где для меня уготовано логово?

Если б был я
маленький,
как Великий океан,—
на цыпочки б волн встал,
приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне,
такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!

О, если б я нищ был!
Как миллиардер!
Что деньги душе?
Ненасытный вор в ней.
Моих желаний разнузданной орде
не хватит золота всех Калифорний.

Если б быть мне косноязычным,
как Дант
или Петрарка!
Душу к одной зажечь!
Стихами велеть истлеть ей!
И слова
и любовь моя —
триумфальная арка:
пышно,
бесследно пройдут сквозь нее
любовницы всех столетий.

О, если б был я
тихий,
как гром,—
ныл бы,
дрожью объял бы земли одряхлевший скит.
Я если всей его мощью
выреву голос огромный —
кометы заломят горящие руки,
бросятся вниз с тоски.

Я бы глаз лучами грыз ночи —
о, если б был я
тусклый,
как солнце!
Очень мне надо
сияньем моим поить
земли отощавшее лонце!

Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи,
бредовой,
недужной,
какими Голиафами я зачат —
такой большой
и такой ненужный?

1916

 

Вероника Тушнова
Котёнок

Котенок был некрасив и худ,
сумбурной пестрой раскраски.
Но в нашем семействе обрел уют,
избыток еды и ласки.
И хотя у котенка вместо хвоста
нечто вроде обрубка было,
котенок был —
сама доброта,
простодушный, веселый, милый…
Увы! Он казался мне так нелеп,
по — кроличьи куцый, прыткий…
Мне только что минуло восемь лет,
и я обожала открытки.
Я решила: кто — нибудь подберет,
другой хозяин найдется,
я в траву посадила
у чьих — то ворот
маленького уродца.
Он воспринял предательство как игру:
проводил доверчивым взглядом
и помчался восторженно по двору,
забавно брыкая задом.
Повторяю — он был некрасив и тощ,
его я жалела мало.
Но к ночи начал накрапывать дождь,
в небе загромыхало…
Я не хотела ни спать, ни есть —
мерещился мне котенок,
голодный, продрогший, промокший весь
среди дождливых потемок.
Никто из домашних не мог понять
причины горя такого…
Меня утешали отец и мать:
— Отыщем… возьмем другого…-
Другой был с большим пушистым хвостом,
образец красоты и силы.
Он был хорошим, добрым котом,
но я его не любила…

 

Устал и уснул Балаганчик...
Луна удивлённо раскрыла рот.
Спит деревянный мальчик
В обнимку с бледным Пьеро.

Губы дрожат фарфором,
Поблёскивая в синеве -
Мальвина весьма беспокойна во сне.
И, весь перепачканный краской,
С розовым бантом щенок
Скулит у Мальвининых ног.

У зеркала спит Арлекин,
Коломбина рядом давно уснула.
Испуганно спит пластилиновый мим -
С невидимой чашкою кофе,
Опёршись рукой на невидимый стул,
И нервно дёргая левой бровью.

И их охраняет сон
Большой Настоящий Слон.

Воробушек, мягкою трелью
На трёхчетвертной размер,
Им тёплую колыбельную
Поёт на французский манер.

Устал и уснул Балаганчик.
Желаем вам сладких снов.
Спокойной ночи, мальчики
И девочки всех возрастов.

Тим Эрна

 

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВЛАДИМИРА НАБОКОВА

Весна

Взволнован мир весенним дуновеньем,
вернулись птицы, и звенят ручьи
бубенчиками влаги.
С умиленьем
я разбираю мелочи любви
на пыльных полках памяти.
Прохладно
в полях, и весело в лесу, куда
ни ступишь - крупный ландыш.
Как вода,
дрожит лазурь - и жалобно, и жадно
глядит на мир.
Березы у реки -
там, на поляне, сердцем не забытой,
столпились и так просто, деловито
развертывают липкие листки,
как будто это вовсе и не чудо,
а в синеве два тонких журавля
колеблются, и может быть, оттуда
им кажется зеленая земля
неспелым, мокрым яблоком...

1920

 

Хочу поделиться детскими стихами Олега Григорьева.
Нам с внуком они очень нравятся.
Хотя грустные, конечно.
Комары
Мой приятель Валерий Петров
Никогда не кусал комаров.
Комары же об этом не знали
И Петрова часто кусали.

Муха
Тонет муха в сладости
В банке на окне,
И нету в этом радости
Ни мухе и ни мне.

Говорящий ворон
Говорящий ворон на окошко сел
И моё жилище с грyстью оглядел...
Он ещё немного молча посидел...
Не сказал ни слова - дальше полетел...

Моряк
Молодой моряк в матроске
Вышел к берегу реки.
Снял матроску по-матросски,
Снял морские башмаки,
По-матросски раздевался,
По-матросски он чихнул,
По-матросски разбежался
И солдатиком нырнул.

И еще несколько его двустиший.

Я ударился об угол —
Значит, мир не очень кругл.

Ходил я против ветра носом.
Остался на всю жизнь курносым...

Время устало и встало...
И ничего не стало.

Пес тоскует на цепи —
А попробуй - отцепи.

 

Джон Китс
«Чему смеялся я сейчас во сне?»

Чему смеялся я сейчас во сне?
Ни знаменьем небес, ни адской речью
Никто в тиши не отозвался мне...
Тогда спросил я сердце человечье:

Ты, бьющееся, мой вопрос услышь, -
Чему смеялся я? В ответ - ни звука.
Тьма, тьма крутом. И бесконечна мука.
Молчат и Бог и ад. И ты молчишь.

Чему смеялся я? Познал ли ночью
Своей короткой жизни благодать?
Но я давно готов ее отдать.
Пусть яркий флаг изорван будет в клочья.

Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней.